Этюды
Он улетел, но обещал вернуться."
Фрекен Бок о Карлсоне
Фрекен Бок о Карлсоне
Посвящается моим друзьям
С Богом, милый мой,
вот ты и прощаешься со мной,
со мной.
Со мной осталась боль моя,
подружка сердобольная,
и что же тут поделаешь,
опять она со мной.
С Богом, милый мой,
ты ведь возвращаешься домой,
домой,
а мне тоска печальная
и суета вокзальная,
ну, что же тут поделаешь,
достанется одной.
Знай,
только знай,
что у каждой нашей встречи острый край:
мне сегодня снова
глаз твоих тепло
заслонит вагонное стекло.
С Богом, милый мой,
видно, так назначено судьбой,
судьбой,
как ленточка, что, кажется,
вьется, но не вяжется,
она вовсю куражится,
смеется надо мной.
С Богом, милый мой,
вот ты и прощаешься со мной,
со мной.
Со мной осталась боль моя,
подружка сердобольная,
и что же тут поделаешь,
опять она яо мной.
(с) Марина Копура гр. "Кукуруза"
Очень мне нравится фраза: "Я, ведь, как Карлсон, - всегда возвращаюсь." Особенно в этой фразе хорошо смотрится слово _всегда_. Не люблю я этого слова, впрочем, как и слова _никогда_. Неправильные это слова. Зато успокаивающие. Зато в них хочется верить. Во всяком случае, в момент их произнесения. И верим мы - искренне так, со всем пылом, на который способны. А что нам еще остается?
Но он-то - вернется. Ты же знаешь, он всегда возвращается. Возвращается в этот город, к тебе. Карлсон. Милый такой, всеми любимый Карлсон.
Только вот этот Карлсон возвращается не домой. А в холодный номер гостиницы, чтобы согреваться там пятьюдесятью граммами виски. И вместо чая с плюшками, в гостях он пьет белое сухое вино. И нет у него домика, даже самого маленького, на крыше твоего дома.
Зато у него есть полугодовые перерывы между встречами, дальние перелеты и родные лица здесь, в городе с сумасшедшим ритмом жизни и паутиной ночных улиц. Днем, почему-то, улицы кажутся понятнее, а ночью, действительно, напоминают паутину.
"Как мне добраться до ..?" - спросит Карлсон и ему махнут рукой по направлению "вперед", иди, мол, все равно выйдешь, куда надо, Москва, она маленькая.
Знай,
только знай,
что у каждой нашей встречи острый край:
мне сегодня снова
глаз твоих тепло
заслонит вагонное стекло.
Только он не ездит на поездах, летает он. Карлсон, все же. Хоть и современный.
Я вернусь в этот город
промозглым и тягостным днем.
И опустится небо
свинцовым туманным ознобом.
Дрогнут руки твои,
тронув холод озябшим теплом,
опуская поднятый обьятием ворот.
Я войду в этот мир,
словно в нем никогда не жила,
Резко чувствуя как я тебе не чужая.
И дыхание ветра умчит на себе поцелуй,
обжигая дурманящим запахом мая.
Эта странная встреча,
которая быть не могла.
Окунувшийся в небо,
потерянный в осени город.
И Любовь-иностранка,
разящая душу в глаза.
Возвращение в жизнь
после долгих, томительных сборов.
(с) Русалочка
вот ты и прощаешься со мной,
со мной.
Со мной осталась боль моя,
подружка сердобольная,
и что же тут поделаешь,
опять она со мной.
С Богом, милый мой,
ты ведь возвращаешься домой,
домой,
а мне тоска печальная
и суета вокзальная,
ну, что же тут поделаешь,
достанется одной.
Знай,
только знай,
что у каждой нашей встречи острый край:
мне сегодня снова
глаз твоих тепло
заслонит вагонное стекло.
С Богом, милый мой,
видно, так назначено судьбой,
судьбой,
как ленточка, что, кажется,
вьется, но не вяжется,
она вовсю куражится,
смеется надо мной.
С Богом, милый мой,
вот ты и прощаешься со мной,
со мной.
Со мной осталась боль моя,
подружка сердобольная,
и что же тут поделаешь,
опять она яо мной.
(с) Марина Копура гр. "Кукуруза"
Очень мне нравится фраза: "Я, ведь, как Карлсон, - всегда возвращаюсь." Особенно в этой фразе хорошо смотрится слово _всегда_. Не люблю я этого слова, впрочем, как и слова _никогда_. Неправильные это слова. Зато успокаивающие. Зато в них хочется верить. Во всяком случае, в момент их произнесения. И верим мы - искренне так, со всем пылом, на который способны. А что нам еще остается?
Но он-то - вернется. Ты же знаешь, он всегда возвращается. Возвращается в этот город, к тебе. Карлсон. Милый такой, всеми любимый Карлсон.
Только вот этот Карлсон возвращается не домой. А в холодный номер гостиницы, чтобы согреваться там пятьюдесятью граммами виски. И вместо чая с плюшками, в гостях он пьет белое сухое вино. И нет у него домика, даже самого маленького, на крыше твоего дома.
Зато у него есть полугодовые перерывы между встречами, дальние перелеты и родные лица здесь, в городе с сумасшедшим ритмом жизни и паутиной ночных улиц. Днем, почему-то, улицы кажутся понятнее, а ночью, действительно, напоминают паутину.
"Как мне добраться до ..?" - спросит Карлсон и ему махнут рукой по направлению "вперед", иди, мол, все равно выйдешь, куда надо, Москва, она маленькая.
Знай,
только знай,
что у каждой нашей встречи острый край:
мне сегодня снова
глаз твоих тепло
заслонит вагонное стекло.
Только он не ездит на поездах, летает он. Карлсон, все же. Хоть и современный.
Я вернусь в этот город
промозглым и тягостным днем.
И опустится небо
свинцовым туманным ознобом.
Дрогнут руки твои,
тронув холод озябшим теплом,
опуская поднятый обьятием ворот.
Я войду в этот мир,
словно в нем никогда не жила,
Резко чувствуя как я тебе не чужая.
И дыхание ветра умчит на себе поцелуй,
обжигая дурманящим запахом мая.
Эта странная встреча,
которая быть не могла.
Окунувшийся в небо,
потерянный в осени город.
И Любовь-иностранка,
разящая душу в глаза.
Возвращение в жизнь
после долгих, томительных сборов.
(с) Русалочка
20.10.98г.