Любимые этюды
А, вот еще.
А, вот еще.
Скажем, она давно (субъективно, конечно) живет на свете и все понимает. Ну, как положено все понимать к тридцати: что все - проходит, что нет в этом трагедии, что сколько бы счастья не было - все равно внутри одна; большую часть времени - одна: минуты, когда чужая кожа становится прозрачной и проницаемой - они же на то и минуты. Очертила себе круг забот - и как трамвай по кольцу: эргономика, инерция, энергосбережение; а у самой в кабине - ну, то, что человек сам для себя может. Маргаритки там, стишки - потрынькать за струну сердечную; в кафе посидеть, ломкими пальцами сминая салфетку: кусочек пирога, чашка чая: рассчитано, взвешено, тонко и звонко.
Он - ну, он тоже давно живет на свете. Все знает: что делать не хочется ничего и никогда, но единственный способ держать голову над водой - это все-таки делать. Он научился давно жить не думая. Работать работу, уносясь мыслями к чертовой матери; водить машину, отдыхая по пути; ходить в магазин посмотреть на двух близняшек-кассирш и подумать - кто симпатичнее или как оно с ними с двоими сразу; а самому тем временем незаметно для себя набивать холодильник едой на неделю, чтоб два раза не бегать. Ну, такой. Правильный чувак. Спокойно ему внутри и уютно. Скупые жесты профессионала, и в деле спокойный: когда драка не цепляет - смешно думать, что два боксера-профи могут подраться за пределами ринга; это работа, за нее платят, и не надо лишней суеты нахаляву.
И вот они встречаются: короткие оценивающие взгляды.
Ночь, натянутая простыня. Сплелись, склеились, сбросили панцири, взвыли вместе коротко на луну: даже вдвоем не согреться, завтра будет новый день. Просмаковали минуты, мгновения.
Утром он шутил, она смеялась.
Никому не нужны проблемы.
А может быть - просто: посмотрели друг на друга; улыбнулись глазами; ночь, простыня, луна растаяли, не случившись: не с руки, да и собирай потом себя по кускам. Так несущий неподъемную тяжесть не останавливается отдохнуть, пока может, пока не упадет - чего растягивать, боль в позвоночнике и хруст в коленях? Да ну.
Весь и роман: улыбка глаз. Ты охуенна. Ты охуителен.
Такие дела.
Скажем, она давно (субъективно, конечно) живет на свете и все понимает. Ну, как положено все понимать к тридцати: что все - проходит, что нет в этом трагедии, что сколько бы счастья не было - все равно внутри одна; большую часть времени - одна: минуты, когда чужая кожа становится прозрачной и проницаемой - они же на то и минуты. Очертила себе круг забот - и как трамвай по кольцу: эргономика, инерция, энергосбережение; а у самой в кабине - ну, то, что человек сам для себя может. Маргаритки там, стишки - потрынькать за струну сердечную; в кафе посидеть, ломкими пальцами сминая салфетку: кусочек пирога, чашка чая: рассчитано, взвешено, тонко и звонко.
Он - ну, он тоже давно живет на свете. Все знает: что делать не хочется ничего и никогда, но единственный способ держать голову над водой - это все-таки делать. Он научился давно жить не думая. Работать работу, уносясь мыслями к чертовой матери; водить машину, отдыхая по пути; ходить в магазин посмотреть на двух близняшек-кассирш и подумать - кто симпатичнее или как оно с ними с двоими сразу; а самому тем временем незаметно для себя набивать холодильник едой на неделю, чтоб два раза не бегать. Ну, такой. Правильный чувак. Спокойно ему внутри и уютно. Скупые жесты профессионала, и в деле спокойный: когда драка не цепляет - смешно думать, что два боксера-профи могут подраться за пределами ринга; это работа, за нее платят, и не надо лишней суеты нахаляву.
И вот они встречаются: короткие оценивающие взгляды.
Ночь, натянутая простыня. Сплелись, склеились, сбросили панцири, взвыли вместе коротко на луну: даже вдвоем не согреться, завтра будет новый день. Просмаковали минуты, мгновения.
Утром он шутил, она смеялась.
Никому не нужны проблемы.
А может быть - просто: посмотрели друг на друга; улыбнулись глазами; ночь, простыня, луна растаяли, не случившись: не с руки, да и собирай потом себя по кускам. Так несущий неподъемную тяжесть не останавливается отдохнуть, пока может, пока не упадет - чего растягивать, боль в позвоночнике и хруст в коленях? Да ну.
Весь и роман: улыбка глаз. Ты охуенна. Ты охуителен.
Такие дела.