Любимые этюды

...я не была в нашем с тобой доме целую вечность. Зимой опять приходили мыши.
Везде понаоставляли всяких следов. Не только противные шарики.
Газеты похрумкали. Твою дублёнку съели. Осы опять гнездо на чердаке свили.
Среди елей выросла сосна. Одна. Маленькая, но настоящая.
Откуда-то. Это - ты?
Белка не приходила. За два дня - ни разу.
Тоже умерла? Или ушла, раз тебя нет?
Зато ночью к костру приходил абсолютно чёрный кот.
Чужой. Прыгнул прямо на стол. И посмотрел в глаза.
Шашлык презрел. Взгляд был удивительно знакомым.
Сюр в том, что там, в деревне, которую мы же с тобой опошлили зачем-то банальным "дача", (какая ж это дача? это наш с тобой мир. Наш с тобой дом.
От самого первого кирпичика. До заслонки в камине. И витееватой хреновине на трубе. Каждая досточка вагонки обработана какой-то финской фигнёй, чтобы не красить только, чтобы ни-ка-кой химии... вручную. Кисточкой. Нами с тобой...вдвоём...и на Игры доброй воли пригласительные пропали. Ибо забор мы красили... Сколько мы за это время с тобой раз поцапались. И где только не любились...) нет времени. Вообще. Оно там, за Гатчиной, превращается в кисель.
Похожий на тот, который вокруг, когда начинаешь умирать.
Или это потому, что я всё так же принципиально не беру туда часы. Никакие. Отключаю мобильник. У нас с тобой, как и раньше, нет тут радио. И телевизора.
Только твоя гитара.
Но тебя опять не было.
Я устала ждать.
Уже.
...зашла в квартиру. Ничего не поняла. Какой это город? Как век на дворе?
Зачем всё это?