Любимые этюды

В оконные рамы постукивал ветками деревьев холодный декабрь. С кухни вкусно пахло гречневой кашей и котлетами. Девочка лежала на животе, болтая ногами, и смотрела на чистый тетрадный лист. Сейчас она нарисует лошадь. Или отважного вождя индейцев. А лучше всего - волшебную жар-птицу с разноцветными перьями. Птица называется павлин – она теперь знает, папа водил ее в зоопарк и показывал ей павлинов, бегемотов, львов и еще одну маленькую-маленькую слониху, совсем слоненка. Или нет, она нарисует лебедя, прекрасного белого лебедя с длинной шеей и огромными белыми крыльями. Лебедя будут звать Зигфрид. Девочка вспомнила зал оперного театра и музыку... Папа... почему он теперь так редко приходит? Девочка посмотрела на телефон. Иногда он говорит папиным голосом. Раз в неделю, а то и реже...

Задумавшись, почти не замечая того, что делает, девочка нарисовала кружок. Просто кружок. Потом внутри кружка поставила две закорючки, похожие на запятые. Получились глазки – маленькие и немножко хмурые. Теперь нужно нарисовать нос и рот. Две черточки – и вот уже с листика на девочку посмотрела забавная рожица. Ручки – грабельки, овальный животик, ножки – палочки – и человечек ожил, заулыбался, сложил ручки на животе и посмотрел на девочку глазками – запятыми.

- Привет! Это ты меня нарисовала?

- Я... Да, это я, - удивилась девочка. С ней никогда еще не разговаривали нарисованные человечки.

- А где моя одежда? У меня должны быть брюки, рубашка, пиджак, галстук, шляпа!- возмутился человечек.

- Я... я сейчас... – смутилась девочка и стала неумело дорисовывать человечку недостающие детали гардероба. Галстук получился слишком большим и каким-то треугольным, брюки- слишком короткими и кривыми, шляпа – маленькой и похожей скорее на кепку, но рисовать лучше девочка пока не научилась. Человечек скорчил недовольную гримаску – то ли ему не понравился костюм, то ли это очень щекотно – когда на тебе рисуют пиджаки и галстуки – но промолчал.

- Тебе нравится? - с надеждой спросила девочка, глядя как человечек бродит из стороны в сторону по светло-серым клеточкам.

- Не то, чтобы очень, но сойдет. А теперь нарисуй мне дом. Большой и красивый.

- Я не умею рисовать дома, - растерялась девочка, - Хочешь, я нарисую тебе зайца – дядя Сережа научил меня рисовать зайцев с большими ушами – вы будете играть вместе и вам будет весело.

- Вот еще, - возмутился человечек. - Почему ты решила, что играть с зайцами – это весело? Правда, я никогда не играл с зайцами, но думаю, что ничего веселого и интересного в этом нет. – Рисуй дом! – и человечек топнул ножкой-палочкой.

- Ну хорошо, хорошо. Я попробую, - девочка взяла еще один тетрадный лист, нарисовала на нем сначала большой квадрат, потом – внутри этого квадрата –несколько квадратов поменьше. Получились окна. Треугольничек сверху – крыша, маленький квадратик над ним – труба.

- А дверь? – нетерпеливо заерзал человечек. В доме должна быть дверь!

И девочка принялась рисовать дверь, занавески на окнах, почтовый ящик на двери, солнце и облака, два небольших деревца, нарисовала даже кошку и собаку, но собаку человек попросил посадить на цепь, а кошку- вообще зачеркнуть. Человечек нетерпеливо расхаживал взад-вперед по нарисованному дворику и ворчал, что солнце висит слишком близко от трубы и дым может его запачкать, окна слишком маленькие, деревья совсем не похожи на деревья. Девочка уже устала рисовать все заново – ведь нарисованное шариковой ручкой нельзя стереть ластиком и что-нибудь исправить. Когда она отказалась рисовать автомобиль, человечек ушел в дом и обиженно хлопнул бумажной дверью. И настала тишина.

Через какое-то время шторы раздвинулись и из окна выглянула заплаканная рожица человечка, вся в синих разводах.

- Ты меня не любишь! – заявил человечек и спрятался обратно за шторой.

- Я просто не умею рисовать то, что ты просишь. – огорченно развела руками девочка.- Может быть, когда я вырасту и научусь...

- Мне не надо, когда ты вырастешь! Мне надо сейчас! Я сейчас хочу жить как нормальный человек. Зачем ты нарисовала меня, если не можешь мне обеспечить достойную жизнь?- в нарисованном домике что-то загрохотало и упало на пол.

- Прости меня, пожалуйста, - чуть не плача, прошептала девочка, - я не знала, что так получится... я...

- Ирочка, иди кушать! – послышался с кухни мамин голос.

- Мама, я сейчас, - и девочка постучала колпачком ручки в дверь домика, - выходи, а? Ну не злись, пожалуйста... Пойдем, я познакомлю тебя с моей мамой, она хорошая. А еще у меня есть кукла Барби и плюшевый тигр... и много разных других игрушек. Выходи...

- Нет!!! - всколыхнулись нарисованные шторы.- Жизнь прожита зря. Кто бы мог подумать. Как несправедлива судьба!

- Ирочка, ну где ты? - в комнату вошла мама в синем фартуке. - Пойдем кушать, Ирочка. Ирочка... Почему ты плачешь???

По щекам девочки катились слезинки. Она закрыла лицо руками и, всхипывая, отвернулась от тетрадного листа. Мама подошла ближе и посмотрела на домик и неуклюже нарисованные деревья. Под окном домика сидела зачеркнутая кошка.

- Маленькая моя, ты расстроилась из-за того, что не смогла нарисовать кошку? Ну не плачь, хочешь, я тебе помогу? – мама взяла ручку и начала рисовать кошку – большую кошку с длинными усами и хвостом, почти вполовину больше чем домик. Девочка вытерла слезы и молча смотрела на маму и нарисованную кошку большими испуганными глазами.

- Мама, но там же внутри... Там же человечек. Он там живет. А если он выйдет и кошка его съест? Она такая огромная... как тигр. А помнишь, мы видели тигра в зоопарке, когда ходили туда с папой?

Мама улыбнулась, вытерла со щеки девочки последнюю слезинку и нарисовала на двери домика большой амбарный замок. Мама была взрослой и умной женщиной и знала, как защитить маленьких нарисованных человечков от их собственной глупости.