Любимые этюды

Смотрящий

Он прищурился и посмотрел на меня, сначало мельком, искоса, потом пристально, глаза в глаза. Не очень приятно, когда в общественном транспорте тебя рассмартивают незнакомые люди. Обычно я стараюсь не встречаться ни с кем глазами, но если замечаю, что кто-то смотрит прямо на меня, то поднимаю глаза - взгляды пересекаются. Человек сразу отводит глаза, почти всегда. Если иначе, то это уже что-то. Взаимное притяжение, если это женщина, или агрессия, если это мужчина. Больше вариантов нет - язык жестов и взглядов мы все знаем.

Но небольшого роста мужчина с черной аккуратной бородкой, сидящий напротив меня в обычном вагоне обычного московского метро, смотрел совсем не агрессивно. Он смотрел как будто бы изучающе, и легкая улыбка, казалось, промелькнула на его лице, хотя, впрочем, мне это возможно показалось. Я посмотрел ему в глаза вопросительным и немного наглым взором, с подтекстом "чего надо?". Ответом был пристальный взгляд в ответ, и на его лице появились признаки какого-то разочарования. Он резко встал и кивнул мне на выход.

- Не понял?, - я не видел смысла выходить с ним из поезда, моя остановка была еще через две.
- Всё в порядке, поговорить надо. Я твой Смотрящий. - кратко и сухо.
- ?!
- Это не займет много времени. Я не сумашедший, удели мне пять минут, - в его голосе была слышна мягкая настойчивость.

Я еще раз окинул его взглядом. Одет как будто специально, чтобы ничем не выделяться из толпы: темный пиждак, рубашка с расстегнутым воротом, ни дать ни взять обычный отец семейства, едущий с работы.
Окей, - думаю, - на психа не похож. Посмотрим, что он скажет. Будет Бога впаривать, как все эти свидетели иеговы, - буду очень злой. Вышли.

На платформе он оборачивается и мы дожидаемся пока отъедет поезд, чтобы не кричать. Я киваю вопросительно - ну и что?
- Я твой Смотрящий.
- В смысле? Как в тюрьме, чтоли? Кхе, мужик, меня еще не закрыли.
- Нет, просто я смотрю за твоей жизнью. Ну, как куратор, чтоли.
- И чего?
Ну, думаю, псих. Жду следующего поезда и еду. Тьфу, и зачем только вышел - вечно я ведусь на психов, видимо поэтому они именно ко мне всегда доебываются. Блин, теперь еще от него отделаться как-то надо.
- Не веришь, ну ладно. Смотри, что я тебе скажу. Помнишь, как ты в детстве представлял, что у тебя есть меч джедая, который как луч синий, и режет всё, к чему прикасается? Ты еще думал, что наверное, этот меч трудно носить открытым, потому что можно случайно перерезать себе ногу или руку, ведь он режет всё как масло, без усилий. И ты думал, как класно это будет, если бы только у тебя был такой меч?
- Мужик, какой меч? Ты о чем вообще?! - я думал только о том, как бы от него отделаться. Но тут что-то щелкнуло, и я прервался на полуслове. Потому что такое БЫЛО. Хотя, возможно, это дешевый трюк, ведь много народу в пацанском возрасте смотрело звездные войны.
- Ага, - он увидел, что я вспомнил.
- Да. Было. И что? - надо же как-то реагировать.
- А еще ты думал о том, как здорово бы, если ты мог подчинять себе волю окружающих, чтобы они делали так, как хочешь ты. Ты мечтал о том, чтобы вселять в людей мысли, которые им не приходили в голову раньше. Ты сидел и часам конструировал ситуации, которые были интересны тебе. Ты знал, что ты можешь меняться, и можешь менять окружающих. Парень, я знаю это, потому что это с тобой было. Это не Матрица, и ты не Нео. Но ты избранный, потому что это ты.
- Да, я помню. Это было. - я не знал, что сказать. Я не знаю, что он вообще хочет он меня, этот человек с бородкой Иисуса Христа. Но то, что он говорил, было правдой. Он стоял близко, и я чувствовал запах его пиджака, он пах осенью и опавшими листьями.

- Так вот теперь настало время, парень, - его голос был так знаком, что казалось, будто это мой собственный голос.

Время. Сколько с тех пор прошло времени, десять лет, пятьнадцать лет - никогда почему-то это не вспоминл. Я обернулся, чтобы сказать об этом, но его уже не было. Платформа была пуста. Наверное, он успел заскочить в отходящий поезд. Странно, что я не слышал "осторожно, двери закрываются", - эту мантру в метро говорят всегда.

Я огляделся. Была ночь. Ночь на какой-то из открытых станций, и мерный стук колес удаляющегося поезда был единственным различимым звуком. Наверх, в город, вела пустынная лестница. Вариантов не было.