Любимые Стихи
Метеорит
Ах, что же это там полоску чертит в небе?
Большой метеорит, похожий на финал.
Но мы закроем дверь, мы переставим мебель.
Я научу тебя всему, что ты не знал.
Написан некролог на десять тысяч знаков,
развернут и красив. Осталось вбить в формат.
Хорошие дела не называют браком,
печатные слова не обозначат «мат».
Все ездит по ушам тампонная реклама,
все тише жалкий писк полночных SMS.
Другой умен и трезв. Чтоб падать в нашу яму,
ему не хватит зла, умения и средств.
Не уходи, постой… Подставь уста и очи,
а также и чело – как нам велит романс.
Ведь главное в стихах – тире и многоточья,
сердечных мышц надрыв и нервный декаданс…
Где Ариадна, где спасительная нитка?
Пока мы пишем два – четыре ждут в уме.
На мягких коготках – незримая финита,
и с плюшевой косой – нелепейшая смерть.
Наверное, не зря висят на сцене ружья,
да только жанр наш стреляет холостым.
Сначала – семь потов, чтоб стать кому-то нужным,
а после – восемь шкур, чтоб убежать в кусты.
Прижав к бокам крыла, насажены на вертел –
предпочитаем птиц породы вкусной «гриль».
Проделаны в боку удобные отверстья,
чтоб сказочкой для них свою оставить быль.
И все, что я люблю, и все, что ненавижу, -
уйдет со мной туда, где указатель «ад».
Но мы починим лифт, мы перекроем крышу,
и станем пить свой чай, и станем есть свой БАД.
Настанет новый день, и нам заменит пищу
насыпанный в бокал волшебный порошок.
Большой метеорит по небесам пропишет:
«Ты верь, товарищ, верь – все будет хорошо!».
8.05.04 г.
Большой метеорит, похожий на финал.
Но мы закроем дверь, мы переставим мебель.
Я научу тебя всему, что ты не знал.
Написан некролог на десять тысяч знаков,
развернут и красив. Осталось вбить в формат.
Хорошие дела не называют браком,
печатные слова не обозначат «мат».
Все ездит по ушам тампонная реклама,
все тише жалкий писк полночных SMS.
Другой умен и трезв. Чтоб падать в нашу яму,
ему не хватит зла, умения и средств.
Не уходи, постой… Подставь уста и очи,
а также и чело – как нам велит романс.
Ведь главное в стихах – тире и многоточья,
сердечных мышц надрыв и нервный декаданс…
Где Ариадна, где спасительная нитка?
Пока мы пишем два – четыре ждут в уме.
На мягких коготках – незримая финита,
и с плюшевой косой – нелепейшая смерть.
Наверное, не зря висят на сцене ружья,
да только жанр наш стреляет холостым.
Сначала – семь потов, чтоб стать кому-то нужным,
а после – восемь шкур, чтоб убежать в кусты.
Прижав к бокам крыла, насажены на вертел –
предпочитаем птиц породы вкусной «гриль».
Проделаны в боку удобные отверстья,
чтоб сказочкой для них свою оставить быль.
И все, что я люблю, и все, что ненавижу, -
уйдет со мной туда, где указатель «ад».
Но мы починим лифт, мы перекроем крышу,
и станем пить свой чай, и станем есть свой БАД.
Настанет новый день, и нам заменит пищу
насыпанный в бокал волшебный порошок.
Большой метеорит по небесам пропишет:
«Ты верь, товарищ, верь – все будет хорошо!».
8.05.04 г.
Катерина Молочникова