Любимые Стихи
Обрыв строки
Туда, где кончится джаз и начнется обрыв строки,
сквозь бурелом и бурьян – веди же меня, веди!
Святые выходят в дамки, черти уходят в скит.
Ангел спускается к людям, скрывая, что нелюдим.
Это не рай и не ад, мой мальчик, - всего лишь лимб.
Тому свидетельство – рассеянный тусклый свет.
Такие вот пироги. Мы старательно их пекли.
Начинали, вроде, с аркады. Потом перешли на квест.
Мы наблюдали с детства, как вороны спускались с гор.
Рыба вспорхнула на дерево. Нас ли ей удивлять?
Вновь играет побудку блестящий беспечный горн.
По блюдцу катится яблоко, круглое, как Земля.
Если тебя не взвесят – наверное, повезло.
Самовывоз и самособорка. А это – ее модель.
Играешь ли в «чепуху», пишешь ли некролог –
все равно будешь пойман, сосчитан… ну и т. д.
Еще немного, на донышке, и время заглотит нас -
не заметив, что делает, спокойное, как питон.
А где-то – растает снег. И сломается тонкий наст.
В ручке не хватит чернил, чтобы поставить то…
17.03.05 г.
сквозь бурелом и бурьян – веди же меня, веди!
Святые выходят в дамки, черти уходят в скит.
Ангел спускается к людям, скрывая, что нелюдим.
Это не рай и не ад, мой мальчик, - всего лишь лимб.
Тому свидетельство – рассеянный тусклый свет.
Такие вот пироги. Мы старательно их пекли.
Начинали, вроде, с аркады. Потом перешли на квест.
Мы наблюдали с детства, как вороны спускались с гор.
Рыба вспорхнула на дерево. Нас ли ей удивлять?
Вновь играет побудку блестящий беспечный горн.
По блюдцу катится яблоко, круглое, как Земля.
Если тебя не взвесят – наверное, повезло.
Самовывоз и самособорка. А это – ее модель.
Играешь ли в «чепуху», пишешь ли некролог –
все равно будешь пойман, сосчитан… ну и т. д.
Еще немного, на донышке, и время заглотит нас -
не заметив, что делает, спокойное, как питон.
А где-то – растает снег. И сломается тонкий наст.
В ручке не хватит чернил, чтобы поставить то…
17.03.05 г.
Катерина Молочникова