Любимые Стихи
Все обернется, поверь мне…
Все обернется, поверь мне, песком и пылью.
Взяв за запястье, мэйнстрим приведет к дурдому.
Путали время суток, на солнце выли…
Сколько там тысяч лет мы с тобой знакомы?
Все перекинется, глюкнет, истает, канет,
мартом, апрелем, маем порвется в клочья.
По гладкой параболе коса огибает камень.
Не замолкай, скажи мне, чего ты хочешь.
Все зафиналится, съежится, дрогнет, сгинет.
Чем дальше с глаз, тем – вне логики – к сердцу ближе.
Весом сизифова груза гордится Гиннес,
снова готовит переизданье книжки.
Все запаролено, все под замками, закрыто, смято.
Не подходи, не влезай, не пытайся склеить.
Звякнет наручный дьявол у адвоката.
Вскинется Бунин – светом в конце аллеи.
Кто тебя знает, кто помнит, кто след отыщет?
Ветер в поле, да я, да господень дилер…
Линий ладони становится меньше, а кожа – чище.
Все обернется, поверь мне, песком и пылью.
22.03.05 г.
Взяв за запястье, мэйнстрим приведет к дурдому.
Путали время суток, на солнце выли…
Сколько там тысяч лет мы с тобой знакомы?
Все перекинется, глюкнет, истает, канет,
мартом, апрелем, маем порвется в клочья.
По гладкой параболе коса огибает камень.
Не замолкай, скажи мне, чего ты хочешь.
Все зафиналится, съежится, дрогнет, сгинет.
Чем дальше с глаз, тем – вне логики – к сердцу ближе.
Весом сизифова груза гордится Гиннес,
снова готовит переизданье книжки.
Все запаролено, все под замками, закрыто, смято.
Не подходи, не влезай, не пытайся склеить.
Звякнет наручный дьявол у адвоката.
Вскинется Бунин – светом в конце аллеи.
Кто тебя знает, кто помнит, кто след отыщет?
Ветер в поле, да я, да господень дилер…
Линий ладони становится меньше, а кожа – чище.
Все обернется, поверь мне, песком и пылью.
22.03.05 г.
Катерина Молочникова