Любимые Стихи
адъютант его превосходительства
Еле заметный крен, пол под ногами движется,
В стуке вагонных недр еле заметный сбой.
Не выходи курить в тамбур, отбросив книжицу,
Пристанционных верб не заслоняй собой.
Раненый де ля Фер старым фалернским лечится,
Есть еще слово "честь" и не в чести корысть...
Преданный адъютант проданного Отечества,
Братик мой дорогой, не выходи курить!
Станция, край села. Лязгает, учащается;
Поезд дает гудок; в небе, меж двух калин,
Сохнет на ветерке, машет тебе, прощается
Стая рубах, бела, как лебединый клин.
Через двенадцать верст грохнет и покорежится,
Вспыхнет и разведет в стороны адский мост...
Бедный мой адъютант, вон она, эта рощица,
Вон она, твоя смерть - через двенадцать верст.
Не поднимай чела от золотого вымысла.
Весел Дюма-отец, фронда во всем права.
Рельсы еще гудят, стираное - не высохло,
Плещутся на ветру белые рукава.
В стуке вагонных недр еле заметный сбой.
Не выходи курить в тамбур, отбросив книжицу,
Пристанционных верб не заслоняй собой.
Раненый де ля Фер старым фалернским лечится,
Есть еще слово "честь" и не в чести корысть...
Преданный адъютант проданного Отечества,
Братик мой дорогой, не выходи курить!
Станция, край села. Лязгает, учащается;
Поезд дает гудок; в небе, меж двух калин,
Сохнет на ветерке, машет тебе, прощается
Стая рубах, бела, как лебединый клин.
Через двенадцать верст грохнет и покорежится,
Вспыхнет и разведет в стороны адский мост...
Бедный мой адъютант, вон она, эта рощица,
Вон она, твоя смерть - через двенадцать верст.
Не поднимай чела от золотого вымысла.
Весел Дюма-отец, фронда во всем права.
Рельсы еще гудят, стираное - не высохло,
Плещутся на ветру белые рукава.
Ольга Родионова