Любимые Стихи
Золотая блесна
Бывает, проснешься ночью, обложишься словарями,
и в поисках слов заветных напрочь лишишься сна.
Но путь твой давно отмерен – до третьей сосны и прямо,
а там – хоть взлетай, хоть падай, раз карта твоя верна.
Думаешь: «Ладно, хватит бродить по пустому лимбу».
Да и Вергилий рыкнет: «Всё, у меня обед!».
А ПДК ошибок можно смело списать на климат
(кто-то пошутит – «климакс»… пока, слава богу, нет).
Ты замечаешь, что память становится частью сделки:
то ли она твой лоцман, то ли – второй пилот.
Не будет ни вещих знаков, ни танцев магнитной стрелки,
но, словно в стишке забытом, кораблик плывет-плывет.
Боженька ловит рыбу, свесившись с борта лодки:
свистнет бессмертный спиннинг, впился в губу крючок…
Мир, как мы его знаем, оказался совсем коротким,
и от этого сухо в горле. Сухо и горячо.
Но только глаза закроешь, то над всем этим где-то
остро щекочет веки и так хорошо видна –
с небом вокруг, о котором мы пели с детства –
яркая, золотая, обманчивая блесна.
6.01.08 г.
и в поисках слов заветных напрочь лишишься сна.
Но путь твой давно отмерен – до третьей сосны и прямо,
а там – хоть взлетай, хоть падай, раз карта твоя верна.
Думаешь: «Ладно, хватит бродить по пустому лимбу».
Да и Вергилий рыкнет: «Всё, у меня обед!».
А ПДК ошибок можно смело списать на климат
(кто-то пошутит – «климакс»… пока, слава богу, нет).
Ты замечаешь, что память становится частью сделки:
то ли она твой лоцман, то ли – второй пилот.
Не будет ни вещих знаков, ни танцев магнитной стрелки,
но, словно в стишке забытом, кораблик плывет-плывет.
Боженька ловит рыбу, свесившись с борта лодки:
свистнет бессмертный спиннинг, впился в губу крючок…
Мир, как мы его знаем, оказался совсем коротким,
и от этого сухо в горле. Сухо и горячо.
Но только глаза закроешь, то над всем этим где-то
остро щекочет веки и так хорошо видна –
с небом вокруг, о котором мы пели с детства –
яркая, золотая, обманчивая блесна.
6.01.08 г.
Катерина Молочникова