Любимые Стихи
Уходя, колебался, но все-таки уходил.
Уходя, колебался, но все-таки уходил.
Возвращался, метался и думал опять об уходе.
В зеркалах - непутевый, растерянный крокодил
слезы лил,
человечьи, вроде.
И одна говорила: "Не отпущу",
а другая: "Я ждать устала".
И мой внутренний голос, немой вещун,
оказался бессмысленнее магического кристалла.
А по городу рыскал шакалом безумный снег, -
ну такой, что ни в сказке, ни в небылице.
Мне хотелось кричать им обеим: "Навек, навек!",
только все же следовало определиться.
Чаще рвется не там, где тоньше, а где больней;
прикорнуть бы, забыть все - на день, на час ли...
И одна говорила: "Ты будешь несчастлив с ней",
а другая: "Со мною ты будешь счастлив".
Это, я доложу вам, классический сериал,
тут бы впору сценарий писать многотомный.
Только те, кто участие в нем принимал,
выгорая, мертвели, как старые домны.
А тем временем снег, успокоившись, капал за шиворот с крыш,
как залог невозможного, дикого, жгучего счастья.
И одна говорила: "Ты любишь ее, так иди к ней, малыш,
но если что - возвращайся..."
Возвращался, метался и думал опять об уходе.
В зеркалах - непутевый, растерянный крокодил
слезы лил,
человечьи, вроде.
И одна говорила: "Не отпущу",
а другая: "Я ждать устала".
И мой внутренний голос, немой вещун,
оказался бессмысленнее магического кристалла.
А по городу рыскал шакалом безумный снег, -
ну такой, что ни в сказке, ни в небылице.
Мне хотелось кричать им обеим: "Навек, навек!",
только все же следовало определиться.
Чаще рвется не там, где тоньше, а где больней;
прикорнуть бы, забыть все - на день, на час ли...
И одна говорила: "Ты будешь несчастлив с ней",
а другая: "Со мною ты будешь счастлив".
Это, я доложу вам, классический сериал,
тут бы впору сценарий писать многотомный.
Только те, кто участие в нем принимал,
выгорая, мертвели, как старые домны.
А тем временем снег, успокоившись, капал за шиворот с крыш,
как залог невозможного, дикого, жгучего счастья.
И одна говорила: "Ты любишь ее, так иди к ней, малыш,
но если что - возвращайся..."
Игорь Панин