Любимые Стихи
Киевское лето
Нам было семнадцать и двадцать.
По улицам мчались потоки,
Смывая случайных прохожих,
И пух тополей-гордецов.
А к полудню в каше асфальта
По горло дома увязали,
И пылью чихали трамваи,
И солнце смеялось в лицо.
Лишь где-то под вечер, очнувшись,
Шептались тихонько каштаны,
Мурлыкали парочки в парке
О вечных своих пустяках.
Лишь мы не успели влюбиться,
Досадную сделав промашку,
Отстав от ровесников бойких,
Витая в сплошных облаках.
Общага молчала ночами.
И в зыбких ночных коридорах
Мы множили ноты и рифмы,
Пускали колечками дым.
Нам было семнадцать и двадцать,
Когда нам об этом сказали.
Сказали, что умер Высоцкий.
А мы не поверили им.
Презрев олимпийские страсти,
Размеренно шлепали весла
В усталых ручищах Харона
С набухшими струнами жил.
Ушло високосное лето
Торжественно. Глупо. Нелепо.
И лодочник нам примелькался.
Что ж с нами случилось, скажи?
По улицам мчались потоки,
Смывая случайных прохожих,
И пух тополей-гордецов.
А к полудню в каше асфальта
По горло дома увязали,
И пылью чихали трамваи,
И солнце смеялось в лицо.
Лишь где-то под вечер, очнувшись,
Шептались тихонько каштаны,
Мурлыкали парочки в парке
О вечных своих пустяках.
Лишь мы не успели влюбиться,
Досадную сделав промашку,
Отстав от ровесников бойких,
Витая в сплошных облаках.
Общага молчала ночами.
И в зыбких ночных коридорах
Мы множили ноты и рифмы,
Пускали колечками дым.
Нам было семнадцать и двадцать,
Когда нам об этом сказали.
Сказали, что умер Высоцкий.
А мы не поверили им.
Презрев олимпийские страсти,
Размеренно шлепали весла
В усталых ручищах Харона
С набухшими струнами жил.
Ушло високосное лето
Торжественно. Глупо. Нелепо.
И лодочник нам примелькался.
Что ж с нами случилось, скажи?
Городецкий из Поднебесья