Сочинения
Бедный мой Йорик, пыльный и ветхий череп
вряд ли – поспорим? – будет спасен леченьем.
Вот он стоит на полке, приятно-гладкий.
Значит, не будет толку глотать облатку.
Катерина Молочникова
вряд ли – поспорим? – будет спасен леченьем.
Вот он стоит на полке, приятно-гладкий.
Значит, не будет толку глотать облатку.
Катерина Молочникова
пафос
Снега навалом стало. - Cos а
выгнул реальность, словно она под кайфом.
Cos β… - когда еще прогуляли
школу и эти – те еще – трали-вали.
Что, неполадки, с памятью перебои?
Приторно-сладкий привкус привычной боли
под языком практически не мешает. -
Я ни о ком. Этих правил не нарушаю.
Нас не догонят, так и помрем – ничьими.
Спорят погоны, выбьют на камне имя.
Кто-то напишет: «Бедный, несчастный Йорик…»
Кто-то под крышей вены – дурашка – вспорет,
этих спасут, конечно, - попытка мимо.
Жизнь на весу – отличная пантомима.
Это не скоро, так что скрути, закурим.
Светится город окнами наших тюрем…
выгнул реальность, словно она под кайфом.
Cos β… - когда еще прогуляли
школу и эти – те еще – трали-вали.
Что, неполадки, с памятью перебои?
Приторно-сладкий привкус привычной боли
под языком практически не мешает. -
Я ни о ком. Этих правил не нарушаю.
Нас не догонят, так и помрем – ничьими.
Спорят погоны, выбьют на камне имя.
Кто-то напишет: «Бедный, несчастный Йорик…»
Кто-то под крышей вены – дурашка – вспорет,
этих спасут, конечно, - попытка мимо.
Жизнь на весу – отличная пантомима.
Это не скоро, так что скрути, закурим.
Светится город окнами наших тюрем…
24.01.07г.