Сочинения
Детьми чужими свой возраст мерить не буду
Детьми чужими свой возраст мерить не буду, - с этим бы совладать. –
А он, единственный в целом мире, кто может вычерпать всю меня. Кому – отдать и не вздрогнуть даже – ладонь по самое вот плечо, кто мне два слога обычных скажет, и что мне нужно теперь еще? Он доверяет и проверяет, и отзеркаливает, да так, что я могу лишь взлетать бровями и грызть до косточек свой кулак. Он всё – на веру и все взаправду и каждый жест для него – всерьёз.
А я способна себя навряд ли сдержать от крика или от слез. Я нетерпима, невыносима и слишком требую от других, я пропускаю так много мимо, что это близких моих под дых порой шарахнет, – что будьте нате, по мне отдачею полоснёт. Кому угодно такого хватит, чтоб распрощаться.
А он – живет, целует руки, мостится ближе, «я сильно-сильно тебя люблю». Я в каждом третьем движеньи вижу, как он взрослеет и это в плюс. Оно же в минус, - не успеваю себя подстроить, чтоб больше дать. Я вновь по маковку под делами, и это, видимо, на года.
Но я – скучаю, я разрываюсь – меж ним и собственным глупым «я», хожу, обкатываю губами «сынок, кровинка, душа моя». И говорю, говорю, конечно, но мало, редко и так взахлёб, - когда меня накрывает нежность и удивление, что – моё вот это вот волшебство и чудо, вот этот мальчик русоволос.
Он знает все обо мне – откуда? – когда-нибудь я задам вопрос.
А он, единственный в целом мире, кто может вычерпать всю меня. Кому – отдать и не вздрогнуть даже – ладонь по самое вот плечо, кто мне два слога обычных скажет, и что мне нужно теперь еще? Он доверяет и проверяет, и отзеркаливает, да так, что я могу лишь взлетать бровями и грызть до косточек свой кулак. Он всё – на веру и все взаправду и каждый жест для него – всерьёз.
А я способна себя навряд ли сдержать от крика или от слез. Я нетерпима, невыносима и слишком требую от других, я пропускаю так много мимо, что это близких моих под дых порой шарахнет, – что будьте нате, по мне отдачею полоснёт. Кому угодно такого хватит, чтоб распрощаться.
А он – живет, целует руки, мостится ближе, «я сильно-сильно тебя люблю». Я в каждом третьем движеньи вижу, как он взрослеет и это в плюс. Оно же в минус, - не успеваю себя подстроить, чтоб больше дать. Я вновь по маковку под делами, и это, видимо, на года.
Но я – скучаю, я разрываюсь – меж ним и собственным глупым «я», хожу, обкатываю губами «сынок, кровинка, душа моя». И говорю, говорю, конечно, но мало, редко и так взахлёб, - когда меня накрывает нежность и удивление, что – моё вот это вот волшебство и чудо, вот этот мальчик русоволос.
Он знает все обо мне – откуда? – когда-нибудь я задам вопрос.
29.01.07г.