Сочинения
Лытдыбр
Как очнувшись, видишь, что сыну – пять
и что, кроме сына, кого обнять?
Что сестра взрослеет, худеет зять,
а сама стареешь.
И внезапно в зеркале 32,
позабыты ласковые слова,
и внутри пустыня и трын-трава
и любви все меньше. –
Редких встреч рутина нерадость длит, -
никого, кто был бы тебе магнит,
у кого ты знала бы, где болит,
кто тебя бы выбрал.
И писать стихи, словно врать в лицо,
и считать того, кто прочтет, - глупцом,
так к чему пытаться, в конце концов? –
Вот молчишь, как рыба. –
Т.е. что-то, вроде бы, говоришь, -
что в Баку планируешь и в Париж,
но такое с жизнью своей творишь,
что очнешься, - вздрогнешь.
И глядит в глаза зазеркальный страх:
все синицы в небе, перо – в руках. –
А все эти люди в твоих стихах –
мемуар подробный.
и что, кроме сына, кого обнять?
Что сестра взрослеет, худеет зять,
а сама стареешь.
И внезапно в зеркале 32,
позабыты ласковые слова,
и внутри пустыня и трын-трава
и любви все меньше. –
Редких встреч рутина нерадость длит, -
никого, кто был бы тебе магнит,
у кого ты знала бы, где болит,
кто тебя бы выбрал.
И писать стихи, словно врать в лицо,
и считать того, кто прочтет, - глупцом,
так к чему пытаться, в конце концов? –
Вот молчишь, как рыба. –
Т.е. что-то, вроде бы, говоришь, -
что в Баку планируешь и в Париж,
но такое с жизнью своей творишь,
что очнешься, - вздрогнешь.
И глядит в глаза зазеркальный страх:
все синицы в небе, перо – в руках. –
А все эти люди в твоих стихах –
мемуар подробный.
17.02-25.08.09г.