Сочинения
Когда воротимся мы в Портленд…
Эх, уплыть бы домой
Эх, уплыть бы домой, - наплевав на туман, на гарь,
и забыть про войну, и что наш капитан – бунтарь,
и что трюмы полны покрывалами чьих-то жен. -
Каждый третий из нас был за эти тюки сражен.
Покрывалом для них стала горькая соль волны,
кто остался в живых, до сих пор от нее пьяны. –
Пересохло во рту и коростою губы – в кровь,
вот такая у нас с этим миром теперь любовь.
Ни черта за душой: оборванцы и всякий сброд, -
каждый первый из нас все, что плохо лежит, - возьмет.
Нас целует волна, как невеста, – украдкой брызг
и лишь ею одной напиваться умеем вдрызг.
И лишь здесь под рукой норовисто дрожит штурвал,
когда шторм за бортом, и навстречу – девятый вал,
когда мачты хрипят, мы – смеемся в лицо богам. –
Это – то, что мы выбрали, а не “досталось” нам.
“Роджер” небо грызет, - симпатяга, чего скрывать? –
Его вечный оскал нам родней, чем отец и мать,
и с такой же ухмылкой, наверно, пойдем ко дну, -
свой последний привет передав в небеса ему.
и забыть про войну, и что наш капитан – бунтарь,
и что трюмы полны покрывалами чьих-то жен. -
Каждый третий из нас был за эти тюки сражен.
Покрывалом для них стала горькая соль волны,
кто остался в живых, до сих пор от нее пьяны. –
Пересохло во рту и коростою губы – в кровь,
вот такая у нас с этим миром теперь любовь.
Ни черта за душой: оборванцы и всякий сброд, -
каждый первый из нас все, что плохо лежит, - возьмет.
Нас целует волна, как невеста, – украдкой брызг
и лишь ею одной напиваться умеем вдрызг.
И лишь здесь под рукой норовисто дрожит штурвал,
когда шторм за бортом, и навстречу – девятый вал,
когда мачты хрипят, мы – смеемся в лицо богам. –
Это – то, что мы выбрали, а не “досталось” нам.
“Роджер” небо грызет, - симпатяга, чего скрывать? –
Его вечный оскал нам родней, чем отец и мать,
и с такой же ухмылкой, наверно, пойдем ко дну, -
свой последний привет передав в небеса ему.
29.08-05.12.00г.